СЛОВО СВЯТИТЕЛЯ АРСЕНИЯ (СТАДНИЦКОГО), ИСПОВЕДНИКА, МИТРОПОЛИТА НОВГОРОДСКОГО И СТАРОРУССКОГО (+1936Г.) В ДЕНЬ ПАМЯТИ СВ. РАВНОАПОСТОЛЬНОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА.

О заслугах св. Владимира для просвещения России

Нынешний день Православная Церковь посвящает памяти равноапостольного князя, который озарил наше дорогое отечество светом христианства и тем соделал языческих предков наших чадами Божиими, наследниками царства небесного, сонаследниками Христу. Поистине справедливо замечание летописца, что «в сей день небо и земля ликовали»... Промысл Божий, действовавший чрез равноапостольного князя Владимира, поставил Русь на прямой и спасительный путь православия, которое из маленького и хрупкого деревца возрастило Русь в крепкое и обширное дерево, под сенью коего ныне безопасно укрываются многие миллионы православно Христа исповедующих.

Приняв святую веру искренно и убежденно, сердцем и разумом, св. Владимир желал, чтобы также принимали и усвояли ее и все русские люди, и были христианами не по имени только, а на деле. Вот почему он до крещения и после крещения русского народа первее всего заботился о научении его истинам христианства. Сам Владимир Святой «собирал бояр, посадников, старейшин земских и люди многи» для научения, так что был общим и истинным «наставником и учителем русской земли», как называет его митрополит Иларион. С этой же целью великий князь Владимир во всех распоряжениях и действиях своих относительно крещения русских в непременную обязанность поставляет духовенству обучение народа закону христианскому. Митрополит, епископы и священники в силу этого обходили стогны Киева, посещали жилища киевлян и наставляли их в главнейших истинах Евангелия. О научении народа при помощи духовенства истинам Евангелия прекрасно дает нам разуметь и молитва Владимира, стоявшего под осажденной Корсунью: «Господи Боже, Владыко всех! Сего у Тебе прошу: даси ми град, да прииму и да приведу люди хрестьяны и попы на свою землю, да научат люди (мои) закону хрестьянскому» (монаха Иакова «Похвала князю русскому Владимиру»). Что делал князь Владимир в Киеве, то же заповедал он делать и своим сыновьям, посланным на уделы. «И посла с ними (в их области), — говорит летопись, — и священники, заповедал им, да кождо по всей области своей повелевает учити люди и крестити людей и церкви ставити еже не бысть».

Училищем для простого народа, как большей частью и в настоящее время, был храм с совершавшимися в нем церковными службами. В это время св. первоучители славянские — Кирилл и Мефодий — перевели с греческого языка на славянский нужнейшие священные и богослужебные книги, и когда в Россию прибыли духовные лица, между которыми были и болгары, они принесли с собой духовное неисчерпаемое сокровище божественных глаголов в славянских переводах и начали распространять божественное учение и совершать богослужение на славянском языке. Богослужение на понятном языке постепенно ознакомляло с широким содержанием христианской веры и поучительными примерами благочестивой жизни. Таким образом приобретались и постепенно упрочивались христианские понятия, вместо прежних языческих суеверий, слагалась христианская жизнь, вместо языческого нечестия.

Но св. Владимир знал, что одного устного обучения недостаточно, нужно еще книжное обучение, так как самое учение веры, службы и уставы церковные содержатся в священных и церковных книгах, которые и нужно знать для того, чтобы утвердиться в лучшем познании и усвоении учения св. веры. Нужно было начинать книжное учение с детей, чтобы из них выросли книжные люди, которые стали бы потом учителями и для других. Для этого он и заводит школы. Летопись свидетельствует, что тотчас, по возвращении своем из Корсуни, св. Владимир, «послав, нача поимати и нарочитыя чади — дети и даяти нача на ученье книжное». Под «нарочитою чадью» разумеется избранное сословие общества. Св. Владимир, привлекая к обучению первоначально детей из высшего класса, руководствовался и тем соображением, что родители этих детей скорее поймут пользу обучения их детей, и тем, что у богатых детей имелось больше досуга для учения, а у родителей их больше средств к обучению. Заботясь о распространении книжного образования между боярами и знатью, св. Владимир, как и в крещении всего народа, начал с собственного семейства: известно, что сыновья Владимира (Ярослав, Мстислав, Изяслав, Борис) были научены грамоте и сами любили читать книги.

Однако в первое время нелегко было начать обучение детей и высшего класса. На это указывает нам выражение летописца, что Владимир посылал брать их на учение: приходилось набирать их силою, по властной воле князя; сами родители их еще не понимали всей пользы учения, а матери набираемых в учение детей плакали по ним, как по мертвецам, ибо, замечает летопись, они были еще не утверждены в вере и несведущи. Обучение княжеских и боярских детей происходило в устроенной при дворце школе, так называемой «государевой школе», служившей высшим рассадником просвещения и наук в тогдашнее время. Из этой школы, а равно и из других, основанных в Киеве учителями греками и болгарами, выходили люди не просто грамотные, но и достаточно образованные, как то показывает нам личность Ярослава, или, например, высокопросвещенного пресвитера (впоследствии митрополита) Илариона.

Ревнуя об интересах высшего просвещения, св. Владимир не оставил без внимания и начальное народное образование. Этим имелось в виду, между прочим, приготовить для новооснованной церкви священно- и церковнослужителей, как об этом и передает нам писатель XI века: «и повеле (Владимир) попом по градом и по селом люди ко крещению приводити и учити грамоте». Св. Владимир желал, чтобы при церквах находились школы, в которых местное духовенство занималось бы обучением детей. И мы действительно видим, что уже во времена князя Владимира у нас существовали первоначальные народные школы. Неблагоприятный взгляд на учение начал изменяться даже в среде простого народа, так что крестьяне начали уже с охотою отдавать детей своих в научение: одни — для того, чтобы видеть их потом священниками, другие — чтобы через книжное учение наставить детей на добро, на благочестие. Видим также примеры, что и сами дети, наслушавшись чтения и пения в церкви, возгорались любовию к книжному учению и упрашивали родителей отдавать их в учение. Таков был, напр., св. Феодосий, который, узнав, что книжное обучение всем доступно, упросил родителей своих отдать его в научение.

Все это свидетельствует о плодах того книжного обучения, которое насадил св. Владимир.

Каково же было направление этого учения?

Кто учил и чему? Приняв веру от греков, св. Владимир, естественно, и в устроении школ следовал образцу школ греческих. В Греции же направление образования домашнего и школьного было религиозное. Все обучение сводилось к утверждению в вере, так как жизнь человека имела значение настолько, насколько она посвящалась небу. Богобоязненная мать, воспитывая детей в страхе Божием, наполняла, услаждала детское воображение библейскими сказаниями, прямо с азбуки переходила к Часослову и Псалтири. Как книгу священных песней, Псалтирь читали нараспев. Честь матери требовала, чтобы дочь ее по вечерам, зажегши свечу и взяв в руки Псалтирь, распевала псалмы, а ранним утром отправлялась в церковь и, ставши на хоры, пела вместе с другими. Школы помещались буквально в церквах, там, где во время богослужения стояли женщины, на хорах или палатях, издревле называвшихся катихумениями, — или же в задней, западной половине храма, отделявшейся от остальной церкви сквозною решеткою. С древнейших времен в церквах и школах дидаскалы или учители объясняли: кто песни пророка Давида, кто послания апостола Павла, кто евангельские заповеди Спасителя. Все те из них, которые были облечены в сан священства, частным образом и поочередно, проповедывали божественное слово по домам в собрании членов семейства и их соседей. Это располагало к жизни по заповедям Божиим, служило к познанию истинной веры. Такое же религиозное направление обучения было и во времена Владимира в устроенных им школах. Так как цель учреждения школ состояла в том, чтобы они служили к большему просвещению новообращенных христианскою верою, то всякое книжное учение наше было главным образом учение христианское, церковное, учение для лучшего наставления в вере и утверждения в ней. Посему у начальных книжников наших книжное учение называлось «учением Божественных книг», «утверждением» в вере и книжные люди — «утвержденными» в ней. Обычное учение состояло в изучении молитв и начатков христианской веры, чтения и пения, письма и счисления. В таком характере наших первоначальных школ удостоверяют нас как известия летописей, так и то обстоятельство, что в этих школах получало образование и наше духовенство, для которого религиозное обучение прежде всего было необходимо. Обучение чтению было обучением на церковно-славянском языке, который был тогда языком книжным. Особенно хорошей стороной нашего древнего начального обучения. было то, что, обучая чтению, старались и объяснять читаемое, объяснять «словеса книжного разума», как выражается составитель сказания о св. митрополите Михаиле. Учителя хотели, чтобы обучение чтению было вместе обучением уму-разуму. Разуму хотели учить на самой азбуке, давая осмысленные названия буквам, ставя при буквах назидательные изречения, иногда еще с такими же рисунками или заставками. После букваря самыми любимыми книгами для чтения были: Евангелие, Апостол, Псалтирь и Часослов и некоторые другие из богослужебных книг, затем — жития святых и Пролог из творений святоотеческих, особенно творения св. Иоанна Златоуста, св. Ефрема Сирина и некоторые другие. Из священных книг наиболее любимой, как и в Греции, была Псалтирь. Ее читали нараспев, как книгу священных песней, а некоторые даже выучивали ее наизусть. Так, о св. Феодосии известно, что он в школе выучился петь Псалтирь и имел обычай петь ее и в келии за работою. Также и о св. Борисе известно, что он так изучил Псалтирь, что пропел целый ряд псалмов в шатре на рассвете ночи, в которую подступили к нему убийцы. Учителями в наших первых школах, как и в Греции, были преимущественно «люди церковные», как священники, диаконы, чтецы или дьяки, — можно сказать, единственно грамотные люди в первое время; грамотность была для них делом необходимости, требуемой духовным служением их. Если же книжное учение было преимущественно в церковных людях, то и места для него, или школы, были чаще всего при церквах, на церковных погостах, в домах самих учителей, а иногда и церковных. Таким образом просвещение при св. Владимире было чисто церковное, религиозное, а по объему начальное, простиралось на все сословия и состояния без различия, сосредоточивалось главным образом в церковных приходах, совершалось под руководством или смотрением священников. Наши предки не гнались за многим и старались только о том, чтобы, заручившись начальными основаниями грамотности (на церковно-славянском языке) и счетоводства, совершавшегося также по церковно-славянской азбуке, перейти к чтению или, как говорилось тогда, к «почитанию» книг божественных и вынести отсюда душевную пользу как чрез просвещение ума светом истины христианской, так и чрез укрепление воли в добре и чрез утверждение сердца в истинно-христианских чувствованиях. Но учась немногому в школе, наши предки потом сами пополняли и возвышали свое образование прилежным чтением книг, которое вместе с тем служило к укреплению их веры и благочестия.

Этот тип древне-русской народной школы воплощают в себе настоящие церковно-приходские школы. В пользу этого говорит прежде всего уже самое название их «церковно-приходскими», указывающее на их основной характер — церковность, на связь их с Церковью и духовенством. Это сродство древней и нынешней церковных школ свидетельствует о том, что церковная школа нового образца в сущности не есть школа «новая», как думают некоторые, а есть поистине древнерусская народная школа, ныне лишь восстановленная и обновленная. Прошлое ее красноречиво говорит о том, как правильно, как благотворно шло воспитание народа в древне-русской церковной школе. Церковь наша с самого начала, по праву заботливой и пекущейся о преуспеянии своих чад матери, заняла первое место в деле просвещения народа. Под ее кровом возросшая школа стала ее помощницей в великом деле образования народа. Тихо, скромно, без всяких задних целей, помощью одних церковных уставщиков и грамотеев, церковная школа — древняя и последующая — поддерживала грамотность среди народа и, верная завещанному ей Церковью духу, она всегда шла об руку со стремлениями народа. Всем историческим складом нашей жизни воспитался и окреп в сознании нашего народа тип церковной школы, удовлетворяющей религиозным потребностям народа, освящающей и возвышающей в нем веками создававшиеся нравственные устои. Пожелаем же самого широкого развития народного образования согласно завету св. князя Владимира и наставлениям одного из ближайших сотрудников его по народному просвещению, первосвятителя Михаила: «учить детей не только грамоте, но и православной вере и благонравно, действовать на них не гневом и не жестокостью, а ласковостью и страхом, растворенным любовью, и благоразумно приспособляться в своих уроках к силам и понятиям каждого». Но содействовать духовенству в этом мы должны все вместе, без различия сословий, если только дороги для нас интересы Церкви и Отечества. К этому как бы призывает нас и лучезарный образ великого князя Владимира, первонаставника и просветителя России, давшего нашей школе «церковное» направление. Стремясь к осуществлению заветов св. Владимира касательно воспитания народа, мы, его отдаленные потомки, этим самым засвидетельствуем, что мы ценим значение наследства, нам завещанного, и не только храним его, но и усугубляем.