СЛОВО АРХИМАНДРИТА СИМЕОНА (НАРБЕКОВА) (+1969Г.) В НЕДЕЛЮ 14-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ.
БРАЧНАЯ ОДЕЖДА.
«Друг мой! как ты вошел сюда не в брачной одежде», спросил царь человека, бывшаго на пиру не в праздничном одеянии. Да, но, быть может, этот человек был беден, и ему не на что было купить нарядной одежды? На это нужно сказать, что в ту пору на Востоке цари обыкновенно жаловали брачныя одежды тем, кого они приглашали на свои брачные царские пиры. Таким образом, тот человек, о котором говорит притча, вошел в чертог не в царском жалованном платье, а в своем собственном, считая его вполне нарядным и достойным, чтобы быть в нем на браке сына царева.
Этот человек, он — образ того, кто в чувстве религиознаго самомнения считает для себя вполне возможным без царственнаго дара Божьей благодати достичь идеала нравственнаго совершенства. Этот человек, он — образ того, кто в религиозном упоении своими нравственными заслугами, считает себя в силу их достойным быть в светлом Божьем чертоге, на радостном пиру веры и любви. Евангелие строго осуждает самомнение. Злые — замечает Евангелие — покрыв свою злость царственным одеянием милости Божией, останутся в Божьем чертоге, а человека, полнаго религиознаго самодовольства, ждет кромешная тьма ночи, рыдание, скрежет зубовный изгнания и позора. В образе этого человека Евангелие осуждает всякие счеты с Богом, осуждает взгляд на спасенье, как на накопление каких-то должных и даже сверхдолжных заслуг перед Богом. Путь к Богу — любовь! А в любви не может быть своекорыстных разсчетов, не может быть и мысли о каких либо заслугах пред объектом любви. Своекорыстие в любви есть ея оскорбление, отрицание, есть духовное святотатство. В чувстве любви устремляясь к Чертогу Господню, христианин может лишь смиренно взывать: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь! просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя!»