Слово Митрополита Питирима (Нечаева), Волоколамского и Юрьевского (+2003г.)
в день памяти Святителя Ионы, Митрополита Московского.

         Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
    Я хочу сегодня говорить с вами об одном из предстоятелей Русской Церкви — святителе и чудотворце митропо­лите Ионе. Ежедневно за нашим богослужением вспоминаем мы Московских святителей и чудотворцев — Петра, Алексия, Иону (память которого в нынешний воскресный день), Филип­па и Ермогена. Каждый из них отмечен особым избранием Бо­жиим, каждый из них принес в Церковь свой талант, и Святая Церковь увековечила их память. Чем же для нас важен святитель Иона? И вот тут нам нужно углубиться в историческую действительность, когда жил и слу­жил Церкви, народу Божиему этот русский святитель. Эта было в ХV веке. Умер святитель Иона в 1461 году. Пят­надцатый век для всей Европы был кризисным, переломным периодом. На Востоке, там, где еще недавно была могущест­венная Византийская империя, гибли одни за другим центры христианской жизни. Погибли греческие колонии в могучей и славной просвещенной Александрии в Египте, на севере Африки. Погибли греческие города в Святой Земле, в Антио­хии, в Малой Азии, колыбели нашей европейской цивилиза­ции. Под натиском полчищ турок-османов гибли один за дру­гим центры христианской жизни. И наконец от величественной и славной Византии остался лишь маленький кусочек земли на берегу Мраморного моря... Между тем на Западе в Х столетии образовалась могущест­венная Священная Римская империя германской нации, кото­рая (как некогда Византия) считала себя наследницей Древнего Рима, его славы и его величия. Но местные феодалы пришли в такую враждебную рознь друг с другом, что ее кажущееся внешнее могущество было на самом деле весьма сомнитель­ным. Римский престол был в крайне бедственном состоянии. Ссоры из-за светской власти, из-за земель и имущества поро­дили раскол между епископом Рима (папой Римским) и свет­скими феодалами.
    В конце концов король Франции пленил папу и увез его на юг Франции. И появилось двоепапство: одного избирали в Риме, другого избирали в Авиньоне. Церковные люди, благочестивые люди тяжело переживали этот раскол. Созывались Соборы для того, чтобы примирить пап, чтобы один из них отказался от своих притязаний, от своих интересов, от престижных, вла­столюбивых намерений, чтобы воссоединилась Церковь... Для Церкви и для государственных образований наступил крити­ческий, очень трудный, переломный период.
    Что же было в то время на Руси? Вспомним, мы совсем не­давно праздновали 600-летие победы святого князя Димитрия над татарскими полчищами на Куликовом поле. Князь Димит­рий Донской сумел преодолеть рознь, вражду, зависть местных удельных князей, объединить их на какое-то время. Но этот союз был непрочен. По-прежнему князья, забывая о пользе своей Родины, враждовали один с другим. И потому победа на Куликовом поле еще не означала решительного освобож­дения Руси от монгольского ига. Только-только стало наби­рать силу Московское государство. И в этот критический для нас период Русская Православная Церковь оставалась не толь­ко нравственным оплотом, но и единственной духовной си­лой, которая могла обеспечить будущее нашего народа, буду­щее великой России.
    Вновь вернемся на запад и на юг. Константинопольский император, желая получить помощь против турок, пообе­щал римскому епископу заключить унию и войти в Католи­ческую Церковь, то есть предать интересы Православия. Он начал готовить этот процесс, подготавливая и то, чтобы на Русь послать митрополита, склонного к унии с Римом. В то время Русская Церковь была еще не самостоятельной, явля­ясь одной из епархий Константинопольского патриархата. И патриарх Константинопольский под давлением светской власти тоже стал уступать, появилась опасность, что он пре­даст Православие. Так впоследствии действительно и случи­лось. На Руси в это время умер митрополит Фотий, один из преемников святителя и чудотворца митрополита Алексия, и русские епископы, посовещавшись с князем, избрали из­вестного своей святой подвижнической жизнью рязанского епископа Иону, родом костромича, исконного русского че­ловека. Послали его в Константинополь для того, чтобы там его поставили митрополитом всея Руси. Но пока святитель Иона преодолевал долгую дорогу, из Константинополя уже направился в Москву митрополит Исидор, с тайным задани­ем уже в качестве митрополита всея Руси участвовать в пере­говорах с Римом.
    В 1438 году в Ферраре, в Центральной Италии, собрался цер­ковный Собор. Целью Собора была заключение унии, привле­чение православного Востока, Константинопольского патриарха в Римскую Церковь. Трудное это было время для православных епископов. Их принуждали и физически, и материально, что­бы они уступили. И многие из них сдались. Устоял лишь один, причисленный недавно к лику святых, епископ Ефесский Марк (+1457г.). Когда папе Евгению IV принесли документы Собора, он пре­жде всего спросил: «А Марк подписал?» Ему сказали: «Нет». И тогда он отложил грамоту и воскликнул: «Итак, мы ничего не достигли!» Так мужеством одного сохранилась чистота Свя­того Православия.
    Но и император, и Константинопольский патриарх постави­ли свои подписи под текстом унии. В том числе и митрополит Московский Исидор, грек, отправился победоносно в Москву в преднесении латинского креста. Когда он прибыл в Москву, то великий князь Московский посадил его в темницу, из которой тот бежал в Рим, где впоследствии стал кардиналом. Так бес­славно закончилась эта, как сейчас принято говорить, дивер­сия против Православия на Руси.
    Исидор бежал, а ведь митрополита на Москве нет. И вот тог­да святитель Иона, которому патриарх Константинопольский еще до заключения унии обещал кафедру митрополита всея Руси, на основании этого обещания отправил в Константино­поль свою грамоту. Но грамота та пропала по дороге. И тогда собрались русские святители на церковный Собор и постано­вили: поскольку нормальной связи между Константинополем и Русью нет, поскольку в Константинополе уже нет Правосла­вия, а патриарх и император отдались Риму, — прекратить сношения с этой поколебавшейся Церковью и поставить са­мостоятельно митрополитом всея Руси епископа Рязанского Иону. Это совершилось 5 декабря 1448 года.
    Теперь, по прошествии стольких столетий, смотря вдаль и не видя многого, нам представляется торжество Правосла­вия, великолепие наших православных храмов, святость, под­вижническая жизнь, которой мы умиляемся, на которой, увы, не подражаем. А посмотрим на это реалистичнее. Вот здесь, на краю Москвы, на Потылихе, напротив нынешнего «Мосфиль­ма», стоит небольшая церковь Святой Троицы. Это было ме­ста уединенных подвигав святителя Ионы. В повозке он мог добраться только до каких-то пределов, примерно между ны­нешним Киевским вокзалом и окружной дорогой, а дальше пересаживался верхом и по лесной тропе пробирался в это уединенное скитское место. А еще дальше для совсем уединен­ных подвигов и молитв было у него к югу от церкви в овраге излюбленное место, где стоял старый дуб и оттуда бил источ­ник. Пятьдесят лет тому назад я еще помню этот дуб. Боль­шой, с растрескавшимся стволом, с раскидистыми ветвями, во время войны он уже погиб, но я хорошо помню, так как я сам ходил туда, на этот источник, за водой.
    И характерна вот еще какая деталь, братья и сестры: большинство наших рек, которые здесь протекают, носят названия не русского происхождения, а так называемого угро-финского: Яуза, Пажа, Клязьма — это все нерусские слова. А вот речка, ко­торая протекает там, называется Сетунь, что по-русски значит «печалиться, жаловаться, скорбеть, переживать». Вот на берегу этой реки и стоял скит — уединенное место для подвигов свя­тителя Ионы, и сетовал он там, и печаловался, и молился Богу о сохранении Русской Церкви в Православии и всего русского народа в трудное тогда время. Как я уже напоминал вам, еще не кончилось монгольское иго, еще была рознь между князья­ми, еще были разорение и нищета. И только Церковь одна да­вала надежду людям на будущее.
    Семнадцать лет святитель Иона, с 1431 по 1448 год, был фак­тическим главой, хотя и непризнанным, Русской Православной Церкви, а с 1448 по 1461 год — тринадцать лет — он был мит­рополитом и оставил нам 38 духовных посланий, касающих­ся духовной жизни, дисциплины и порядка, а также письма, которые он направлял князьям, поучая их радеть о своем Оте­честве, и духовенству, призывая его к ревностному служению Церкви.
    Его послания для нас являются драгоценным памятником не только духовной жизни, не только истории, но и замечатель­ным примером литературного творчества. Вот так, в немощи от долгих трудов, от болезней и старости, почил святитель Иона. И тело его было погребено вместе с другими первосвятителями в московском Успенском соборе. А за многие чудеса, которые он совершал тайно и явна, причислили его к лику святых.
    В истории памятен такой случай, когда во время очередно­го татарского набега хана Мазовши полчища татар обступили Москву (они обычно шли из Замоскворечья), подступили с юга к Кремлю, сожгли посад. Князь пошел просить соседних кня­зей о помощи, а Москву оставил на попечение старца митро­полита. Какая у него оставалась сила? Только молитва! И вот поднял он святые иконы, собрал народ — и вышел на стену Кремля, прямо на виду у наступавших диких орд. Жара была нестерпимая от горящего посада, от Замоскворечья. И ветер дул на Кремль, все грозя испепелить... Но святитель пламенно мо­лился, и народ взывал к Богу об избавлении. И вышел ему на­встречу инок Чудова монастыря и сказал: «Не бойся, Бог услы­шал твою молитву по ходатайству Пресвятой Богородицы, и за Москву погибну я один». И в это время татарская стрела прон­зила его, и он упал. Вдруг переменился ветер и погнал этот зной, и жар, и пепел, и горящие угли на головы татар. И Москва была спасена. А ночью полчища татарские услышали как бы какой-то великий шум, надвигающийся от Кремля, и, подумав, что это не небесное войско, а великий князь пришел со своим вой­ском, бежали. Так святителю Ионе мы обязаны тем, что в оче­редной раз была спасена Москва.
    Вот так, братья и сестры, не от высоких духовных рассужде­ний и мыслей, а переходя к нашей действительности в про­шлом, к той, которую каждый из нас может ощутить, прикоснув­шись к священной Московской земле, прикоснувшись к камням наших храмов, подумав о том, где мы живем и кто были наши предки, мы учимся тому, какое великое значение имеют для нас Святая Православная Церковь и ее первостоятели, пастыри наши. Петр, молитвами своими укрепивший Москву. Алексий, воспитавший князя Димитрия и приуготовивший победу на Куликовом поле, не дожив до нее всего двух лет. Иона, сохра­нивший Православие, поучая Церковь благочестию и в немо­щи старческой отдавший душу Богу; святитель Филипп, про­тивоставший безумной жестокости царя Ивана IV; святитель Ермоген, своим патриотическим служением прославивший себя и Русскую Церковь в Смутное время.
    Вот те великие мужи и духовные светильники, братья и сест­ры, кому мы обязаны тем, что мы сейчас православные люди. Мы благодарим Бога, что стольких мужественных поборников веры Он даровал нам в прошлом. И каковы же должны быть наши усердие и любовь к Святой Православной Церкви, что­бы быть достойными наших славных предшественников! Какой благодарной молитвой должна быть наша молитва и в храме, и дома всякий раз, когда мы вспоминаем наших древних свя­тителей и чудотворцев!..
    Да будет же милость Божия на нас по молитвам святите­ля Московского, всея России чудотворца Ионы, митрополита. Аминь.

Слово сказано в храме Воскресения Словущего, 26 июля 1987 года.