ПРОПОВЕДЬ ПРОТОИЕРЕЯ СЕРГИЯ ГАНЬКОВСКОГО В НЕДЕЛЮ 22-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ.
Рай на земле
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Восемьдесят два года тому назад в нашей стране совершилось событие, которое резко и беспощадно изменило уклад нашей жизни, ввергло наш народ в самое страшное несчастье, которое можно только себе представить, в войну, когда солдаты убивают не иноземцев, вторгнувшихся в пределы отечества, а когда брат идет на брата, когда с чудовищной жестокостью русские убивали русских, да так, что за четыре года гражданской войны в России погибло пятнадцать миллионов человек — одна десятая часть тогдашнего населения страны.
Мы с вами с детства привыкли считать, что революция и гражданская война произошли от того, что в России к началу двадцатого века между людьми, между социальными группами, между классами сложились отношения вопиющей несправедливости, неравенства, что одна часть русского народа, если говорить не языком ученых-социологов, а простым человеческим языком, была горько обижена на другую часть того же народа. Мы привыкли считать, что бедные восстали против богатых. Мы привыкли думать, а многие и до сих пор так думают, что все, что произошло в октябре 1917 года, было не чем иным, как борьбой за справедливость, за лучшее и доброе устройство жизни — сначала в нашей стране, а там и во всем мире.
Легче всего по прошествии восьмидесяти лет всех рассудить или осудить, воздать каждому с высоты опыта сегодняшнего дня. Но это не задача Церкви. Задача Церкви совсем в другом: указать на главное, отмести второстепенное, сориентировать человека в духовном пространстве. Таким духовным компасом для христиан является Слово Божие, то самое Слово, которое Господь обращает к каждому из нас. И сегодня, в день, который навеки останется в Российской истории для одних днем радости и ликования, а для других — днем скорби и слез, в этот день Святая Церковь промыслительно обращает наше внимание на притчу о богаче и Лазаре.
В повествовании о блистательной жизни богача и скорбной жизни несчастного Лазаря есть слова, рядом с которыми как-то блекнет, тускнеет не только порфира и виссон богача, но и страшные струпья на теле бедного нищего. Вот эти слова: «Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его» (Лк.16, 22). Мысль простая и ясная, как день, но почему-то мы постоянно забываем о ней. И богач, и бедняк — только гости на этом празднике жизни. И порфира, и струпья лишь краткое время облекают наше тело. Радость не вечна, не вечна и скорбь. А раз так, то стоит ли столь упорно, столь яростно бороться за справедливость на этом свете, стоит ли так настойчиво искать богатства и здоровья, стоит ли так горько плакать при виде собственной нищеты и болезней? Стоит ли так мучительно завидовать чужому процветанию? Стоит ли положить на алтарь справедливости жизни пятнадцати миллионов соотечественников только для того, чтобы тот, «кто был ничем, стал бы “всем”»? Особенно если учесть, что при этом обмене те, кто, условно говоря, «был всем», автоматически становятся «ничем» и, таким образом, справедливости, мира, добра и любви в обществе отнюдь не прибавляется.
Разве не очевидно, что богач оказался в аду не потому, что ел и пил всласть, а потому, что только ел и пил, не помышляя ни о чем, кроме собственных удовольствий? И разве не очевидно, что Лазарь был отнесен ангелами на лоно Авраамово только потому, что был нищим духом, то есть смиренно, не ропотно воспринимал свою нищету, не помышлял о «социальной справедливости», воспринимая свое убогое положение, как Крест, Богом данный.
Представим себе на минуту, что Лазарь не смирился. Представим себе, что он взбунтовался против существующего — несправедливого — порядка вещей. Представим себе, что это Лазарь возжелал отнять у богача-обжоры его дворец, его порфирные одежды и, облекшись в них, «пиршествовать блистательно». Что бы изменилось в мире? Ответ ясен: ничего. Оба они — и бывший богач, и бывший нищий — умерли бы, и их посмертная судьба зависела бы не от того имущества, которым они владели на земле, а оттого, как они относились к этому имуществу. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 19-21).
Если сокровище мое на земле, то я и останусь в земле. Если сокровище мое — на Небе, тогда и быть мне на Небе во веки веков. Наши деды пытались построить рай на земле. Бог им за то судия. Может быть, стоит нам, после всего, что с нами было, поискать рай на Небе? Аминь.
7 ноября 1999 г.