ЕВГЕНИЙ БОТКИН: С ЦАРЕМ ДО КОНЦА.
Доктора, расстрелянного вместе с царской семьей, причислили к лику святых.
Русская Православная Церковь канонизировала Евгения
Боткина — врача, который не покинул императора в его
смертный час и был расстрелян вместе с ним и его семьей в
Екатеринбурге. Биографию нового подвижника вспоминает
«Русская планета».
Семья императора
Несмотря на то что династия Боткиных верой и правдой
служила сразу двум российским императорам —
Александру II и Александру III, Евгений Боткин получил
должность лейб-медика (придворного медика) не из-за
достижений своих именитых предков (его отцом был
знаменитый доктор Сергей Петрович Боткин, в честь которого
названа одна из центральных больниц в Москве). Когда в
1907 году место главного врача императорской семьи
освободилось, императрица Александра Федоровна сказала,
что хочет видеть в этом качестве Боткина. Когда ей
сказали, что в Петербурге есть два медика с такой
фамилией, она добавила: «Того, что был на
войне!»
Боткин отправился на войну добровольцем. К тому моменту он
достиг неплохих успехов во врачебной карьере, был женат,
имел четверых детей. В годы Русско-японской войны он
координировал работу медицинских частей при российской
армии. Должность административная, но Боткин, несмотря на
это, предпочитал больше времени проводить на передовой и
не боялся в случае чего исполнять роль ротного фельдшера,
помогая солдатам прямо на поле боя.
За свои труды он был награжден офицерскими боевыми
орденами, а после окончания войны написал книгу
«Свет и тени Русско-японской войны». Эта книга
и привела Боткина к должности лейб-медика императорской
семьи. После ее прочтения Александра Федоровна никого,
кроме него, в качестве императорского врача и видеть не
хотела.
Императрица выбрала Евгения Боткина еще по одной причине
— болезнь цесаревича Алексея. Как врач Боткин изучал
иммунологию, а также свойства крови. Следить за здоровьем
молодого цесаревича, больного гемофилией, стало одной из
главных его обязанностей при императорском дворе.
У возможности занимать такую высокую должность была и
обратная сторона. Теперь Боткин должен был постоянно
находиться рядом с императорской семьей, работать без
выходных и отпусков. Жена Боткина, увлекшись молодым
революционером на 20 лет ее моложе, оставила Евгения
Сергеевича с разбитым сердцем. Боткина спасала только
любовь и поддержка со стороны его детей, а также то, что
со временем и императорская семья стала ему не чужой.
Боткин относился к своим августейшим пациентам с искренней
любовью и вниманием, он мог ночами не отходить от постели
больного царевича. На что юный Алексей впоследствии
напишет ему в письме: «Я Вас люблю всем своим
маленьким сердцем».
«Боткин был известен своей сдержанностью. Никому из
свиты не удалось узнать от него, чем больна государыня и
какому лечению следуют царица и наследник. Он был,
безусловно, преданный их величествам слуга», —
так говорил о Боткине генерал Мосолов, начальник
канцелярии Министерства императорского двора.
Последний путь
Когда случилась революция и императорскую семью
арестовали, у всех слуг и помощников государя был выбор:
остаться или уехать. Царя предали многие, но Боткин не
покинул пациентов и тогда, когда Николая II вместе со всей
семьей было решено отправить в Тобольск, а затем и в
Екатеринбург.
Даже перед самым расстрелом у Евгения Боткина была
возможность уехать и выбрать новое место работы. Но он не
оставил тех, к кому успел привязаться всей душой. После
последнего сделанного ему предложения оставить императора
он уже знал, что царя скоро убьют.
«Видите ли, я дал царю честное слово оставаться при
нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения
невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу
оставить наследника одного. Как могу я это совместить со
своей совестью? Вы все должны это понять», —
приводит в своих воспоминаниях его слова Иоганн Мейер,
бывший пленный австрийский солдат, перешедший на сторону
большевиков.
В своих письмах Боткин написал: «Вообще, если
"вера без дел мертва есть", то "дела"
без веры могут существовать, и если кому из нас к делам
присоединится и вера, то это лишь по особой к нему милости
Божьей. Это оправдывает и последнее мое решение, когда я
не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами,
чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам
не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву
своего единственного сына».
В подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге императору и
всей его семье большевики зачитали решение исполкома
Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и
солдатских депутатов. Приговор привели в исполнении
немедленно — вместе с царской семьей были
расстреляны также лейб-медик Боткин, лейб-повар Харитонов,
камердинер и комнатная девушка.
Первые выстрелы были сделаны по Николаю II. Двумя пулями,
пролетевшими мимо основной цели, Боткин был ранен в живот.
После убийства царя большевики добивали своих жертв.
Комендант Юровский, следивший за казнью, позже указал, что
Боткин какое-то время был еще жив. «Выстрелом в
голову я прикончил его», — писал позднее
Юровский. Останки врача последнего русского императора
впоследствии так и не были найдены — лишь его пенсне
было обнаружено среди других вещественных доказательств в
яме в окрестностях Екатеринбурга, куда были сброшены тела
убитых.
Смута, объявшая Россию после революции 1917 года, не
просто привела к падению монархии и разрушению империи. В
России в одночасье рухнули все государственные институты,
а все нравственные начала личности для каждого отдельного
человека словно перестали действовать. Евгений Боткин был
одним из немногих свидетельств тому, что и в эпоху
всеобщего помешательства, разгула и вседозволенности можно
остаться человеком, верным слову, чести и своему долгу.
Елена Горбачева.
pravoslavie.ru